КРЕПОСТЬ НЕВЦИКОН

Ответить
Аватара пользователя
Tyrant
Сообщения: 3670
Зарегистрирован: 21 июл 2019, 14:45

КРЕПОСТЬ НЕВЦИКОН

Сообщение Tyrant » 23 май 2020, 09:34

В 11-12 веках на вытянутой горной террасе в 50 километрах к западу от Адрианополя Комниновская администрация выстроила крепость для того, чтобы держать под контролем пространство между реками Гебр и Арта. Она находится над селом Мезек. Исследователь Константин Иречек идентифицирует руины крепости с известной из письменных источников крепостью Невцикон (Νεούτζικον), которая, как мы знаем из "Истории" Никиты Хониата, была расположена на границе округи Адрианополя и Филиппополя. С Невциконом связан сюжет пленения Константина Ангела Дуки, который с 1192 года был управляющим округом Филиппополя, а в 1193 году поднял восстание против своего двоюродного брата императора Исаака Ангела и был схвачен как раз в этой крепости. Эту историю вы сможете прочесть в конце.
Изображение
Впервые раскопки были проведены в 1930-х годах. Согласно полученным данным, строительство крепости датируют концом 11-го и началом 12-го века, вероятно, во времена правления императора Алексия I Комнина. Крепость использовалась вплоть до перехода региона под власть Османской империи. В крепости обнаружено большое количество фрагментов керамических сосудов, каменных мельниц и других предметов домашнего обихода, а также два амбара с обугленной пшеницей.
Изображение
Сооружение представляет собой неправильный четырехугольник размером 110 на 60 м. Стены сделаны из камня, белого строительного раствора и снаружи украшены тремя кирпичными полосами. Часть крепости была разрушена при строительстве турецких казарм в Свиленграде. Стены имеют толщину от 1,90 до 2,50 м. Вход на западной стене, в ее северном конце. Защита крепости усилена девятью круглыми башнями, которые выступают более чем на половину от толщины стены и высотой более 10 метров. Пять башен расположены на южной стене, две из них угловые, а три - спереди. Две из башен находятся на западной стороне - в середине и у главного входа, и одна на северной и восточной стенах.
Изображение

НИКИТА ХОНИАТ
"ИСТОРИЯ".

".... После того, желая дать новое управление филиппопольской области, так как ее население в особенности страдало постоянно от неприятельских набегов, царь послал туда, в должности военного начальника, своего двоюродного брата Константина, назначивши его вместе с этим также дуксом флота. Константин едва еще достиг юношеских лет, но как молодые львенки с самого рождения страшны своим гордым взглядом, косматою гривою и острыми когтями, так он уже умел казаться грозным и до такой степени приучил вверенное ему войско к повиновению и страху, что достаточно было ему повесть бровями или указать рукою, и оно с готовностью летело исполнить его приказания. Он родился быть полководцем и хорошо вел дело. А если когда порывы юности и увлекали его от долга, то опытность состоявших при нем помощников, сдерживая их, не допускала его переступать законные границы.
Изображение
Оттого мятежные валахи страшились его столько, сколько не боялись даже самого царя. Несколько раз, когда Петр и Асан собирались грабить окрестности Филиппополя, или Веррои, Константин узнавал их планы, настигал их, разбивал наголову и стремительно преследовал их фаланги, так что они стали делать набеги уже не так часто, как прежде. Но вместо того, чтобы посвятить эти полезные дела спасению отечества и благу подведомственных городов, Константин пошел противоположною дорогой. Надмившись своими небольшими победами по легкомыслию молодости, он начал подделываться к состоявшим при нем войсковым начальникам и даже к тем из солдат, которые ему были известны почтенным происхождением или знанием военного дела. Таким образом в короткое время он успел склонить их к осуществлению своих намерений и потом, вместо военачальнической одежды облекшись в царскую, надел пурпуровые сандалии как знак принятия царской власти, а между тем письменно известил о происшедшей с собою перемене супруга сестры своей, великого доместика запада Василия Ватаца, который жил тогда в Адрианополе. Но этот последний мало того, чтo не одобрил его замыслов и не соблазнился ни его ребяческою решимостью, ни его самонадеянным письмом, напротив, горько смеясь над его несвоевременным и безрассудным честолюбием, заранее оплакивал его погибель, которая, действительно, и постигла его в самом непродолжительном времени.
Изображение
Именно, когда Константин отправился из Филиппополя в Адрианополь с целью против воли привлечь в соучастники своего предприятия и помощники себе зятя своего Ватаца, то едва только он доехал до Невцикона (это место лежит на самой границе между обеими епархиями, то есть адрианопольскою и филиппопольскою), как его схватили и препроводили к царю те самые, кто подстрекал его к восстанию и провозглашал императором. Вместе с тем эти господа, чтобы для оправдания представить свои действия с благовидной стороны, донесли царю, что сами они не по каким-нибудь другим побуждениям склонялись и переходили прежде на сторону юного мятежника, но единственно по неволе – уступая времени и обстоятельствам (так как, видите ли, им было тогда небезопасно и несподручно противодействовать намерению Константина: он был самый раздражительный из всех когда-либо бывших полководцев и немедленно обнажал меч против всякого, кто решался возражать на его приказания), и что настоящий их поступок, как скоро они получили возможность привесть его в исполнение, служит с их стороны доказательством их непоколебимой верности царю. Хотя царь ясно понимал все эти хитросплетения и вымышленные предлоги изменчивых интриганов, однако он одобрил их поступок как выгодный для себя и никого из бывших соумышленников Константина явно ничем не наказал, самого же его ослепил.
Изображение
Между тем валахи до такой степени были рады, в особенности Петр и Асан так торжествовали при виде постигшей Константина участи, как будто бы он домогался царской власти собственно над их страною. «Царь не в состоянии был, – говорили они, – оказать большего благодеяния валахам иначе как ослепивши Константина», – остроумно осмеивая таким образом римлян, дела которых постоянно упадали и становились все хуже и хуже. В то же время они желали фамилии Ангелов, владевших римскою державою, много лет царствовать и умоляли провидение, чтобы она, если можно, никогда не вымирала и не потеряла царской власти, в виде причины на свою мольбу предрекая, – не знаю уже, кто и каким образом так верно надоумил их в этом, да будут они прокляты, – что в продолжение их царствования положение валахов будет постоянно более и более возрастать и возвышаться, так что они даже расширят свои владения на счет чужих областей и городов, и из среды их самих произойдут князья и вожди от чресл их. И в самом деле, с этого времени они не прекращали набегов со своею скифскою фалангою, имея в виду разрушить какое-нибудь укрепление, разграбить несколько сел или разорить известные города и опустошали все что ни попадалось на пути, тo нападая на Филиппополь, то осаждая Сардику, а иногда подступая даже к Адрианополю. Со своей стороны, римляне отражали их все слабее и если когда сопротивлялись или вступали в битву, то наносили противникам весьма не много вреда".

Ответить

Вернуться в «Византия»